Кто-то думает, что жизнь принца сплошное развлечение, пусть даже он из такого непростого мира как Асгард. Охоты и шумные пиры составляли, увы, далеко не основную часть быта детей Одина, хотя бы потому что для настоящей охоты их считали еще слишком маленькими. Уток пострелять – это пожалуйста. Тор считал это вопиющей несправедливостью, а Локи, напротив, был даже рад этому, потому как находил гонку по лесу за несчастным зверем бессмысленной тратой времени. В любом случае, несмотря на расхождение взглядов, юные принцы были вынуждены заниматься совершенно другими делами. Наследники Всеотца должны были постичь множество трудных наук, чтобы в будущем стать достойными управителями Асгарда. Тактика войск, тонкости управления финансами, даже то, как работают хлеборобы на золотистых нивах, выращивая пшеницу – все это им нужно было знать. А Лодур, у которого довольно рано обнаружили выдающиеся способности к магии, учился управлять ими, ведь без должного контроля они могли стать опасными для окружающих и него самого.
Теперь может показаться, что жизнь принцев сплошная скука, хотя, Лофт любил проводить время над книгами. Ему, в отличии от неусидчивого Тора, нравилось получать новые знания, но даже самому прилежному ученику хочется иногда оторваться от занятий. И если старший брат тут же мчался на тренировочную площадку, то у Локи были развлечения другого рода.
Однажды Лофт поспорил с Вольстаггом на то, что тот не сможет съесть десять порций жареного мяса. Приятель Тора, известный своими аппетитами, не раздумывая согласился на пари. Перед обжорой появился огромный поднос с грудой еды, и свидетели начали посмеиваться, дескать, Локи все же схитрил и положил мяса куда больше, чем договаривались. Однако, когда Вольстагг справился с заданием и уже был готов объявить, что спор выиграл, принц невинно осведомился, нести ли вторую порцию. На обвинения в жульничестве, Лофт спокойно заявил, что размеры порций никто не обговаривал, и все было честно. В следующий раз перед спором вопрос о количестве был решен, но о качестве был упущен – еда на подносе была явно не первой свежести и распространяла вокруг себя ароматы тухлятины. После этого вся окрестная ребятня зареклась спорить с Локи навсегда.
Когда принц лишился одного развлечение, он тут же выдумал новое. Запустить на женскую половину увеличенное магией насекомое или сотворить иллюзию здоровенной крысы посреди кухни и тихо помирать со смеху, глядя на бесполезные попытки прибить бесплотное создание. А иногда и превратить твердую землю под ногами идущего в скользкую наледь. Но на этом его ловили быстро, в конце концов, не так много было во дворце умелых магов, способных на такие проделки. Поэтому Лофту оставалось практиковаться в шалостях попроще. И в данный момент он был занят тем, что прилаживал над дверью кадку с медом, утащенную из погребов. По хитрой задумке, после того, как отворившего дверь обольет липким и сладким, на него еще должны будут вывалиться перья из безжалостно распотрошенной подушки. И именно сейчас нелегкая принесла старшего брата.

Дверь, на которую Лодур с таким трудом установил треклятую кадку, тихо заскрипела и отворилась. Бадья с медом угрожающе накренилась и, прежде чем, Локи успел удержать ее, вылила свое содержимое на вошедшего. Юный принц уже представил, как ему влетит от того, кто сейчас пришел, а потом еще и от Одина, который непременно прочитает длинную лекцию о том, что так вести себя недостойно и не подобает.
Однако, устремив взгляд вниз, Локи обнаружил, что под сладкую атаку попал именно тот, кто представлял для него наименьшую угрозу – Тор. Однако все равно произошедшее было слишком неожиданным, Локи не удержал кадку и та, просвистев в воздухе – падать было высоко – упала на пол. По счастию, не задев брата, иначе взбучки было бы не избежать. Тор хорошо относился к младшему, но за «бадьей по голове» вполне мог надавать тумаков, а рука у него была тяжелая.
Отношения между братьями не были образцово-показательными. Впрочем, это вряд ли возможно для мальчишек такого возраста, будь они хоть людьми, хоть асами. Соперничества, шумные игры, которые то и дело заканчивались травмами различной степени. Да и чем старше они становились, тем ярче было видно, насколько разный у братьев нрав. И именно в таком возрасте дети учились понимать взаимоотношения друг с другом и окружающими, а Лодур начал учиться лгать.
Слишком часто для него оказывались непостижимыми некоторые тонкости общения, но если он задавал вопросы об этом или вел себя так, как считал верным, на него начинали смотреть насторожено. Тогда Локи решил, что проще иногда притвориться, поступить так, как принято у всех, просто чтобы избежать выговора или косых взглядов. Но часто натура его побеждала, показывая истинный нрав юного принца. Гнев, обида или страх всегда оказывались сильнее привитого иногда чуть ли не силком этикета.
Спрыгнув с приступки, на которой он стоял, Лофт бросил колючий взгляд исподлобья на брата. Собственно, виноватым сейчас был именно младший, но из книг по военному искусству, Локи твердо усвоил одно важное правило: иногда лучшая защита – это нападение. 
- Ты все испортил, Тор. Опять!
Над дверью все еще висела подушка, из которой, согласно плану, должны были вывалиться перья. План, пусть и пошел не так, как было задумано изначально, но это не повод, чтобы не привести его в действие полностью. Лодур протянул вверх руку, наставив указующий перст на подушку, и произнес несколько слов. Ткань протестующе затрещала и порвалась, осыпав Тора белым пухом.